Подворье располагалось у подошвы крутого спуска, ведущего с Ильинки и Варварки вниз к Зарядью и Проломным воротам Китайгородской стены. В подвале и на первом этаже дома были складские помещения, а на втором этаже — 68 комнат, часть которых занимали смотритель, привратник, писарь, коридорные.

Этот дом принадлежал действительному статскому советнику, поэту и переводчику, отпрыску древнего дворянского рода Дмитрию Глебову (1789–1843). В 1826 году хозяин пожертвовал дом в пользу казны. В прошении, поданном Глебовым по этому поводу московскому военному генерал-губернатору, «г-н Глебов изъяснил мнение свое, чтобы дом этот находился всегда в непосредственном заведовании главного начальника столицы и никогда не был подвергнут продаже; чтобы из доходов, которые должны получаться с этого дома, отделялось ежегодно 4000 рублей ассигнациями на содержание 10 девиц в Московском доме трудолюбия и по 2000 для пяти кроватей в Екатерининской больнице». Остальную часть ежегодного дохода Глебов, ослепший в конце жизни, предназначил на содержание Глазной больницы.

Когда генерал-губернатор получил высочайшее соизволение на принятие пожертвования Глебова, он сообщил попечителю подворья, что евреям разрешается временно останавливаться только в Глебовском подворье, но не в другом месте, и с тем условием, чтобы они не брали с собой жен и детей и не устраивали там синагоги для  коллективного богослужения. Евреям разрешалось приезжать на два месяца, они не имели права заводить своих лавок, за ними был установлен строгий надзор.

Согласно официальным данным, в период с 1838 по 1847 год число евреев, временно проживавших в Глебовском подворье, составило 3049 человек. Среди них были главным образом выходцы из городов и местечек Белоруссии и западных литовских губерний.

Условия нахождения евреев в подворье жестко регламентировалось. Все, что требовалось для упаковки товаров, евреи обязаны были покупать только здесь по ценам, завышенным по сравнению с другими подворьями в Зарядье. Платить за проживание приходилось втридорога.

Со вступлением на престол императора Александра II (1855–1881) в России началась эпоха либеральных реформ, которые коснулись в том числе и евреев. Были отменены ограничения, существовавшие при Николае I. 31 марта 1856 года Комитет об устройстве евреев, работавший в то время в Санкт-Петербурге, вынес решение об упразднении Глебовского подворья, а 5 июня 1856 года мнение комитета было утверждено государем. Так исчезло московское гетто, просуществовавшее около 30 лет, и евреям было разрешено временно селиться в любом районе Москвы. В результате число евреев в Москве к 1871 году составило около 8000, а к 1891 году выросло приблизительно до 35 тысяч человек.

Известный российский литератор Иван Белоусов (1863–1930), автор мемуаров «Ушедшая Москва», жил в те годы в Ершовском переулке, недалеко от Глебовского подворья. Он писал: «В моей памяти Зарядье в начале 70‑х годов XIX столетия наполовину было заселено евреями... Некоторые переулки представляли собой в буквальном смысле еврейские базары, ничем не отличающиеся от базаров каких‑либо захолустных местечек на юге — в черте оседлости. Торговки-еврейки со съестными припасами и мелким товаром располагались не только на тротуарах, но и прямо на мостовой. По переулкам были еврейские мясные, колбасные лавочки и пекарни, в которых к еврейской Пасхе выпекалось огромное количество
мацы — сухих лепешек из пресного теста, опресноков. Зарядские еврейские пекарни выпекали мацу не только для местного населения, но и отправляли ее в другие города. При мясных лавках имелись свои резники. Много было в Зарядье и ремесленников-евреев, большей частью они занимались портновским, шапочным и скорняжным ремеслом. Интересную картину представляло Зарядье в один из осенних еврейских праздников, когда они по закону должны были идти на реку и там читать положенные молитвы. С молитвенниками в руках, в длиннополых, чуть не до самых пят, сюртуках, в бархатных картузах — вот такого же фасона, как носят теперь,— из‑под которых выбивались длинные закрученные пейсы, евреи толпами шли по середине мостовой: в этот день им запрещалось ходить около домов, потому что у стен копошилась нечистая сила. Набережная Москвы-реки против Проломных ворот в этот день была сплошь унизана черными молящимися фигурами. Праздники евреями соблюдались очень строго, никакой торговли и работы в эти дни не было; с вечера пятницы шумное, суетливое Зарядье затихало — переулки были пустынны».

Массовое выселение евреев из Москвы, в том числе из Зарядья, началось с первых дней 1891 года, когда должность московского военного генерал-губернатора занял великий князь Сергей Александрович. Всего из города с 1893 года было выселено около 25 тысяч человек. Гонения коснулись и главного центра притяжения евреев в Зарядье — Московской хоральной синагоги в Спасоглинищевском переулке. Она была закрыта почти на 15 лет и возобновила свою работу лишь в 1906 году, после того как Николай II издал манифест о свободе вероисповедания.

В 1937 году главный раввин Москвы Шмер-Лейб Янкелевич Медалье был арестован на пороге Московской хоральной синагоги и расстрелян, как и его сын рабби Моше Медалье. Но несмотря на репрессии против верующих всех религий, в советское время хоральная синагога не прекращала работу. В 1948 году в Москву прибыла первый посол Государства Израиль, будущая премьер-министр Голда Меир. В первый день еврейского нового года у Московской хоральной синагоги ее встретили тысячи московских евреев. Эта встреча была изображена на израильской банкноте в 10 шекелей, бывшей в обращении до 1999 года.

Что касается судьбы Глебовского подворья, то оно было разрушено, как почти вся застройка Зарядья, в 40-х годах XX века, сейчас на его месте разбит парк.